+12 °С
Ямғыр
Бөтә яңылыҡтар
Тарих һәм шәхес
20 Декабрь 2020, 19:59

Мужавир-хазрат

За предсказание будущей войны с фашистской Германией в 1939 году Мужавир-хазрат попадает в тюрьму. Его обвиняют в антисоветской политике и приговаривают к 10-летнему заключению. После проведённых в тюрьме шести лет, в 1945 году, администрация тюрьмы постаралась Мужавира-хазрата освободить досрочно – за

Имя Мужавира-хазрата широко известно в Башкирии, и жители республики хорошо помнят его до сих пор. Мужавир Уелданович Сиражетдинов – известный башкирский религиозный деятель, народный целитель, лекарь.
Он родился в 1876 году в деревне Мансурово Баймакского района Республики Башкортостан. В 1886 году дом отца Мужавира-хазрата посетил известный просветитель, духовный учитель Зайнулла Расулев. Он объяснил отцу, что Мужавир – особенный, благословенный ребенок, и посоветовал дать сыну религиозное образование. Так Мужавира отец отпускает учиться в Муллакаевское медресе Баймакского района. После окончания учебы он возвращается в родную деревню.
За предсказание будущей войны с фашистской Германией в 1939 году Мужавир-хазрат попадает в тюрьму. Его обвиняют в антисоветской политике и приговаривают к 10-летнему заключению. После проведённых в тюрьме шести лет, в 1945 году, администрация тюрьмы постаралась Мужавира-хазрата освободить досрочно – за исцеление тюремного начальства, их родственников и своих же сторожей.
Далее он возвращается в свою деревню и более не покидает её. До самой смерти он принимает всех нуждающихся в его лечении и совете людей со всего Советского Союза.
С Кораном и чётками в руках, в белой чалме, Мужавир-хазрат выслушивал страждущих и осуществлял лечение молитвой. Родные целителя бережно хранят листки с сурами из Корана, написанные рукой старца. Мужавир-хазрат покинул этот свет в 1967 году.
До сих пор в нашей республике с благодарностью вспоминают имя Мужавира-хазрата, живы ещё те, кто посещал его лично и получал исцеление от его молитв. Одна из них – Махинур Зайнулловна Ибрагимова. Она родом из деревни Узяна,
нынешнее название с. Ургаза Баймакского района.
«Тогда я училась в третьем классе. Отец, участник Первой мировой войны, из-за серьёзной травмы ноги не мог выполнять тяжёлую работу. Поэтому я ему помогала пасти колхозных телят. В нашей семье было пятеро детей, все приучены к труду. Отец был родом из Самары. Он учился в медресе г. Казани, поэтому был очень образованным для того периода мусульманином. Дома вся стена была заставлена полками с книгами на арабском языке. Помню, что он даже переписывался с известным башкирским просветителем Губаем Давлетшиным. Письма до сих пор сохранились».
Первый раз Махинур Зайнулловна увидела Мужавира-хазрата, когда ей было меньше 10 лет. Тогда у неё сильно болела голова. Мать посоветовала дочери сходить к Мужавиру-хазрату, который в то время находился в гостях у соседей.
«Он принял меня и, читая молитвы, несколько раз сказал: «Это же дочь муллы Зайнуллы…» – вспоминает Махинур Зайнулловна.
«Второй раз я посетила народного лекаря примерно в 1952 году. Причиной поездки послужила болезнь моей родной сестрёнки Самсинур. Когда мы ждали своей очереди, у меня начал сильно болеть живот, но я терпела. Вот дошла очередь до нас, мы зашли, он осмотрел сестру, прочитал молитвы, написал ей оберег, дал соль. Тут он обращается ко мне: «Дочь, на, быстрее глотни вот это», – и положил мне в рот щепотку соли. Мне было так неудобно тогда. Он немного помолчал и затем добавил: «Ты сейчас пришла ко мне с чужими заботами, потом придёшь и со своими вопросами».
Прошло много лет после этого события, я забыла его слова, как-то всё закрутилось. Вышла замуж, родился ребёнок, но через некоторое время младенец скончался. С тех пор прошли годы, но детей так и не было. Тогда один наш родственник настойчиво посоветовал мне сходить к Мужавиру-хазрату. Муж не стал противиться. Я с одной родственницей решила съездить в деревню Мансурово, где в то время жил народный лекарь.
Запрягли лошадь. Взяли гостинцы: чай, мыло, зерно. Перед тем как трогаться, ко мне прибежала односельчанка Тутыя. Она передала гостинец Мужавиру-хазрату. Оказывается, она каждый год ходила к нему на лечение. Этот чай я сразу же положила в карман пальто и поверх него засунула свои варежки. Это был ясный осенний день. Как только мы выехали, начался дождь. В колеса телеги начала забиваться грязь, и поэтому часто приходилось останавливаться, чтобы почистить их. Во время одной остановки засунула в карман руки и обнаружила, что нет ни варежек, ни чая.
Я сильно расстроилась и передумала дальше ехать, так как чувствовала себя виноватой в том, что не усмотрела за чужой вещью, нарушила данный мне аманат. Моя односельчанка успокоила меня, и мы тронулись в путь дальше. Приехали в деревню хазрата только ночью, хотя от нашей деревни до Мансурово было всего 27 км. Переночевать решили у одной одинокой бедной бабушки, которая жила на краю села в маленьком домике. Еды у неё не было. Дома слабо горела керосиновая лампа. У нас с собой, кроме муки грубого помола, предназначенной для Мужавира-хазрата, ничего не было. Из неё пришлось испечь две лепешки. Одну съели на ужин, вторую оставили на завтра.
Утром пошли на прием к хазрату. Он, как обычно, сидел на деревянных нарах. Попросив разрешения, мы с моей спутницей зашли к нему на приём. Тогда он решил принять первой меня и попросил мою родственницу выйти. Но она начала настаивать, чтобы он принимал нас вместе. Тогда дедушка ответил: «Нет, дочка. У каждого человека своя болезнь, я каждого осматриваю и лечу разными молитвами».
Когда я зашла, первое, о чём спросила, это было про тот чай, который я потеряла. Он ответил: «Дочка, когда будешь ехать обратно, будь повнимательней на дороге. Ты найдёшь этот чай. Если будет на то воля Всевышнего, этот чай дойдёт до меня». Затем он начал читать молитвы, написал семь разных оберегов и повелел в начале месяца выпить воду с этими мольбами.
Во время приема у меня появилась мысль о том, что надо было ещё побольше привезти зерна для хазрата, и пожаловалась про себя на безденежье. И в этот момент Мужавир-хазрат говорит: «Это зерно тоже пойдёт. А как собирать деньги, я тебя научу», – и улыбнулся.
Затем мы уехали домой. Тот чай я нашла при въезде в наше село вместе с варежками и отдала их матери. Она сказала, что сама как-нибудь сходит к Мужавиру-хазрату и вручит их ему. Так и получилось. Через некоторое время, когда я забеременела, мама съездила к целителю, отдала тот чай и сказала, что я в положении. Хазрат через маму передал мне два оберега – для груди и поясницы – и одно растение. Их я храню до сих пор».
Четвёртый раз пришлось Махинур Зайнулловне отправиться к хазрату, когда её двухлетняя дочь вдруг перестала ходить.
«В 1958 году муж нашёл машину и отправил нас к дедушке. Тогда очереди не было. Мы сразу зашли на приём. Он посадил дочку перед собой и стал тереть солью её ноги. Во время приёма он мне сделал замечание, что я не уберегла её. «Ведь джинны везде поджидают нас», – добавил он. Потом прочитал молитвы, написал оберег. В конце Мужавир-хазрат посоветовал завести маленького котёнка для дочери, играя с которым, она начнёт шагать. Так и получилось, хвала Всевышнему.
Затем решили поехать домой, но машина никак не заводилась. Тогда муж, подумав, попросил водителя тоже зайти к хазрату поздороваться. Как муж вспоминал, когда они повторно зашли и поздоровались, дедушка сказал: «Сейчас можете ехать домой».
Последний раз Махинур Зайнулловне удалось увидеться с известным целителем в 1960 году. Тогда они с мужем жили в г. Ташкенте. Она с дочерью как-то приехала проведать родных в Башкирию. А у той глаз покрылся белой пеленой. Далее она вспоминает: «Нашла односельчанок, которые согласились поехать со мной к хазрату. Перед выходом мама мне дала гостинцев из тех сухофруктов, которые я привезла из Узбекистана. Как только я зашла к Мужавиру-хазрату, он спросил: «Дочка, эти гостинцы ты мне из самого Ташкента привезла?» После этого он осмотрел глаза дочери, прочитал молитвы и добавил: «Не трогай глаза, к утру они исцелятся, если на то будет воля Всевышнего».
Ляйсан Бахтиева, г. Уфа
Читайте нас: